Научный метод
В основе научного метода лежит принцип повторяемости. Но это же бессмыслица: мир уникален во всех своих проявлениях, и ничто не может повториться дважды (если, конечно, не уменьшить масштаб наблюдаемого явления до тех пределов, когда уникальность относительно невеликих его проявлений станет незаметна как незаметен пиксель на экране). Повторяемость — свойство ментальных абстракций и компьютерных операций.
Далее, научный метод предполагает, что существует возможность независимого экспериментального подтверждения некоего положения. То есть расчёт делается на внешний набор инструментов, при этом сам человек как инструмент никогда не рассматривается, тогда как абсолютно любые проявления мира, в том числе и показания калиброванных инструментов, зависят от восприятия и интерпретации человеком.
В общем, в "объективную реальность" имеет смысл верить только по первым понедельникам месяца.
Личный опыт
В условиях затянувшегося на некоторых участках суши средневековья, каждому учёному уже за то, что он, хотя бы формально, агент "светлых сил" (ученье же — свет), следует пожимать руку. Да и научный метод, в общем-то, если его не критиковать чаще, чем 353 дня в году, не так и плох.
Вместе с этим равную ценность, наряду с работой по выработке "общечеловеческих" смыслов при помощи разных напряжометров, имеет глубоко индивидуальный (и поэтому, казалось бы, никому не нужный) визионерский труд. Unpugged. Чувства и память рядового Ивана Лебедева, который ночью под холодными звёздами рассказывает о строении Галактики, после наряда по уборке свинарника в воинской части 12672, имеют равный вес с любой космологической доктриной.
В одной фигурной скобке обязаны обитать наука ("общее") и миллиарды непосредственных опытов разных обитателей планеты ("сумма частностей"). Много, да, ну и что с того.